воскресенье, 04 июля 2010
читать дальше– Почему?
Наконец-то в ее голосе послышались искренние нотки. Настоящее, не наигранное изумление. А глаза, диковатого разреза черные омуты, округлились удивленно и обиженно.
– Потому что гормональный всплеск у меня был две недели назад, – безжалостно объяснил Зверь, – и еще минимум две недели я легко обойдусь без женщины.
– Но я не просто женщина!
– В любой из них есть капелька Лилит.
– А я – Лилит!
– Вас задевает то, что я не хочу ваше тело? – уточнил Зверь, – или то, что я не хочу его хотеть?
– Меня задеваете вы, – острый ноготок чертил узоры на бархате подушки, – это полог, Зверь, или вы действительно ничего не чувствуете?
– Заело самолюбие, – он встал, поклонился легко, – госпожа моя, оно того не стоит. Вы – человек, а я – нет. Разные виды. Это с любой стороны было бы скотоложством, не находите?
– Ах ты зараза! – она расхохоталась и вмиг оказалась на ногах. Как вспышка, как огненный язык, выстреливающий из костра в небо, – ах ты… ну ладно, один – святой, его Мария защищает, но ты-то… Чудо! Чудо скуластое!
Гладкие руки обняли за шею, настырные узкие ладошки нагнули голову вниз, влажные губы…
Зверь задохнулся.
Сладкие, горячие, нежные, требовательные, покорные…
– Вот так, – пробормотала она, отстраняясь, внимательно заглянула в лицо, взгляд строгий: – вот так?
Зверь улыбался.
– Зараза, – повторила Лилит, – садись, уйти успеешь. Тебе нравится смотреть на меня. Ты сказал правду, ты не сможешь уйти, потому что если уйдешь – не увидишь меня больше. Ты вообще какой-то на удивление правдивый для вампира. Я прикажу написать для тебя мой портрет, хочешь? Правильный портрет. Его напишет настоящий художник. А потом мы придумаем, как тебе убраться отсюда.
Она вновь уселась напротив, приложила палец к его губам:
– Не спрашивай. Мне стыдно, мне действительно стыдно, но я помочь не могу. Сын Утра запретил нам всем открывать для тебя портал. Он не знает где ты. Никто не знает, где ты, но о том, что тебя получилось утянуть в Ифэрэнн уже известно. Они ищут. Ты хорошо защищаешься, Волчонок…
Зверь поморщился, а Лилит, с улыбкой, погладила его по лицу:
– Не любишь это имя? Так называет тебя Сын Утра, а с его подачи и все мы. Волчонок… Знаешь, мне нравится. Ты еще не вырос в Волка, Зверь. Я знаю, знаю, как ты опасен, знаю сколько смертей на твоей совести, знаю, что ты чародей и колдун, но… – безумие в глазах, насмешка и нежность, – ты совсем еще мальчик. Юный и смелый. Таким был Артур, пока его не сломали. Я старая женщина, Волчонок, я многое могу себе позволить, и ты не должен, просто не имеешь права на меня обижаться. Хотя бы из уважения к старости, понятно?
– Понятно, госпожа моя, старая женщина, видевшая Содом и Гоморру и похожая на пожар в степи…
Зверь покорно опустил голову, когда она дернула его за волосы.
– Кусаешься, Волчонок! Ужасная прическа. Зачем ты стрижешься так коротко? Ладно, это потом. Ты хорошо защищаешься, и я хотела бы знать, кто учил тебя. Этот вампир мог бы посоперничать с покойником Дрегором. Он красивый?
– Мой Учитель? – Зверь вспомнил наставника, поросшую белым пухом лысину, склочные складки у крыльев носа, руки в старческих крапинах, – я… не знаю, мне трудно судить объективно.
– Могу себе представить, – кивнула Лилит, – он высокий, стройный, с глазами, как у тебя, огненными и злыми. Одевается только в черное и белое, был женат, но теперь одинок и ревностно поддерживает свое уединение, потому что боль об утрате до сих пор терзает его душу. Он живой?
– Да, – Зверь энергично закивал, – да, без сомнения.
– Можно было бы попросить его вытащить тебя отсюда, – Лилит задумчиво обхватила пальцами точеный подбородок, – но, боюсь, если твой учитель появится здесь, равновесие, и без того шаткое, нарушится окончательно. А тогда проснутся драконы. Или, того хуже, придет Меч.
– Князь? – радостно уточнил Зверь, – в смысле, Звездный?
– Чур меня, – Лилит дунула на ладонь и помахала ей в воздухе, – ты не говорил, а я не слышала.
– Он кого угодно откуда угодно вытащит.
– Не сомневаюсь. Вот только для нас здесь это закончится фатально. Сын Утра останется. Ну, Артур еще. А мы все… – Лилит поежилась, – не вспоминай о нем вслух, накличешь. В общем, учитель твой не поможет. Если, конечно, ты не хочешь уйти отсюда ценой моей жизни. Но знаешь для кого Сын Утра не указ?
– Для Агара.
– Да. Вообще-то, он сэр Агар. Сэр Агар Палестинский, ну, да ладно. Ты принц, тебе можно. Попроси его…
– Нет.
– …он может открыть… Что? – Лилит подняла брови, – ты сказал "нет"?
– Я сказал "нет", – Зверь поразмыслил и кивнул головой, – да. Во всяком случае, пока не припечет, я к нему не сунусь.
– Но почему?
– Он мне не нравится, – просто объяснил Зверь.
– И только то?
– По-моему, достаточно.
– Агар говорил, у тебя вместо мозгов компьютер. Что-то непохоже. Ты пойми, Волчонок, другой возможности выбраться у тебя нет. Найдут ведь рано или поздно.
– Вот когда найдут, тогда я и пойду к Агару. А пока поживу, дождусь обещанного портрета. И вообще, мне здесь нравится.
– Ты офицер? – невпопад спросила Лилит.
– Майор ВВС Готской империи. А что?
– Пойдем со мной на бал. К Сыну Утра. Это через две ночи, в Его замке, там будет весь свет в полном составе. В том числе и твой дед, – Лилит улыбнулась, по кошачьи вытягиваясь на подушках, – они нынче все здесь, Влад, Змей, Марийка. Это сестра Змея, твоя тетка. Ищут тебя. И высшие князья тоже будут, это уж само собой. Они тоже тебя разыскивают, м-да. Будет забавно, не находишь?
– Не нахожу, – сообщил Зверь, – Змей видел меня живьем. Меня прямо там и повяжут, тепленьким возьмут.
– Глупый, – рассмеялась Лилит, – которого тебя он видел? Зверя? Эриха? Волка? Ванталу? Сколько тебя, вообще? Пойдем! Это будет ужасно весело!
– С вами, – Зверь и рад был бы не смотреть на нее, но сил не было оторвать взгляд от изгибов и выпуклостей, от плавного колыхания черно-золотых шелков, – с вами хоть в пекло, – сказал он совершенно серьезно.
– Я из другого огня, – Лилит тут же оказалась рядом, – я могу обжечь, но я не сжигаю. Бал через две ночи, мой принц. А сейчас ты можешь выбрать: уйти или остаться. Вот прямо сейчас…
– Рад был познакомиться, – заверил ее Зверь, вставая, – до свидания, госпожа моя.
– Волчонок! – крикнула она ему в спину, – Волчонок! Волчонок! Щеня глупый! Чудо кусачее!
Невозмутимый демон встретил Зверя на пороге и, с поклоном, проводил до ворот замка. Карл радостно зафырчал, выруливая со стоянки. Путь в город лежал мимо Песков. Мелькнула было мысль о Сойке…
Зверь улыбнулся и поехал домой.
Через две ночи. Что ж, это и вправду будет забавно. Де Буа называл это "кураж". Коронное словечко старогвардейцев.
Столько демонов в одном месте… Аж в глазах рябит, а дышать приходится через фильтры. То есть, не дышать, конечно – воспринимать окружающее. Иначе, не приведи боги, вдохнешь чего-нибудь не того, и батарейки к чертовой матери поплавятся.
К вопросу о чертовой матери, трудно было сказать, в каких отношениях находятся присутствующие здесь мужчины и женщины, точнее, демоны и демоницы, но то, что все они родственники сомнений не вызывало.
– Твой дед, – Лилит указала взглядом на высокого, породистого мужчину, с длинным лицом и пронзительным взглядом, – жуть берет, правда? Ты еще Дрегора не видел.
Влад Дракон беседовал с хозяином бала. На остальных гостей ему, судя по всему, было глубоко плевать.
– Твоя тетка.
– Ну уж, прям, тетка, – пробормотал Зверь, – разглядывая бледную черноглазую девочку с очень яркими губами.
– Тетка-тетка, – подтвердила Лилит, – Марийка, уж не знаю, как ее имя в Семье, она тебя старше лет на пятьсот. Кстати, жена Артура.
– Вампир?
– Наш святой – еще тот святой, – Лилит ухмыльнулась, – я его люблю, но ты сам посмотри какой Свет от него исходит. Смертельный. Даже мне смотреть больно. А уж демонюшечкам… Артур им нужен позарез, вот и мучаются, общаются. Зато Сын Утра Арчи просто обожает. Уважает. Нет, серьезно. Что-то есть в них общее. Наверное, Господь. Он для них один и тот же – жестокость и смерть. И оба хотят вспомнить, какой же Он на самом деле. Не смогут.
– Люцифер – понятно почему. А с Артуром что?
– Он продал душу. Чтобы спасти Агара. Сын Утра долго потом извинялся, но… Его-то Артур простил, а вот себя не смог. Сломался. О! А вот и твой батюшка. В Семье, кстати, он самый… человечный. Он – серафим, а не демон, в отличие от всех других. Ты это запомни, Реном. Семьи бойся, но знай, что с отцом тебе, все-таки, повезло.
– Крылатый, лапочка! – возликовала она, подлетая к ангелу, – как я давно тебя не видела!
Огненные глаза остановились на ней. Лицо Змея осветилось искренней улыбкой. Зверь подавил дрожь. Это казалось мистикой, нет, хуже, это казалось чудом, Крылатый был рядом, в двух шагах, смотрел в упор и… не узнавал. Не узнавал, потому что знать не знал старогвардейца Ренома фон Гаара.
– А это господин Гаар, – Лилит вскинула на Зверя сияющие глаза, – Реном, познакомься с Жемчужным Господином.
Реном фон Гаар и Владыка Стихий раскланялись, вежливо, но без особого интереса.
– Реном в первый раз на приеме, – разливалась соловьем Лилит, – Как твои поиски, Эйтлиайн, драгоценный мой? Я же вижу, тебе уже смотреть на нас тошно. Змей такой затворник, – это опять к Зверю, – право же, при всем моем сочувствии к семейной трагедии… Ах, да ты же не в курсе… Словом, друг мой, я сочувствую, и, тем не менее, рада, что хотя бы так тебя можно сюда вытащить.
– Я безусловно польщен, – Змей грустно обвел глазами зал, – но сил моих уже нет, так достала эта тусовка.
– Что-нибудь прояснилось, – сочувственно поинтересовалась Лилит.
– Черт знает что, – Змей поморщился, – нет, даже из чертей никто не знает. Он где-то здесь…
Зверю очень захотелось съежится и провалиться сквозь землю.
– … в Ифэрэнн, – продолжал Владыка, – но куда он спрятался, в какую дыру зарылся… – тяжелый вздох, – он может быть где угодно, кем угодно, каким угодно. Он может быть прямо здесь, в этом зале, и мы все равно его не увидим. Да что я тебе рассказываю? – Он щелкнул Лилит по носу, – если ты найдешь мальчика раньше, ты ж его перепрячешь и сверху сядешь. Вражина.
– Я хочу того, чего хочет Он, – Лилит возвела очи горе, – это вы все тут черные и страшные, а я Его доченька.
– Наказание ты Его, – Змей улыбнулся, сверкнув остриями клыков, – пойду снычусь куда-нибудь, по сыновнему принципу. И напьюсь в зюзю. Достали все. Желаю приятно провести время. Всего хорошего, господин Гаар.
Зверь коротко кивнул, расцвел в коронной Реномовской улыбке. И, в общем, порадовался, тому, что у Крылатого от этой улыбки чуть потеплело на душе.
Отец был ему симпатичен, несмотря ни на что. Может, потому, что отец?
– Ты – супер, – сообщила Лилит.
И фыркнула, в ответ на укоризненную гримасу:
– Да ладно, если уж Эйтлиайн до просторечий опустился, мне сам Он велел. Ты действительно супер. Кстати, – она прильнула к Зверю, положила подбородок ему на плечо и умильно заглянула в глаза, – что Влад, что Крылатый, вон какие высокие, да и Дрегор ростом был хоть куда, в кого ты такой… ну…
– Недомерок, – подсказал Зверь.
– Да нет, – Лилит моргнула, – ты красивый, невысокий, просто совсем. Танкист.
– Пилот. Не знаю, я всегда думал, что это материнская кровь. Пока не выяснилось, что она мне не мать вовсе.
– Элис совсем крохотулька, – вспомнила Лилит, – я ее видела однажды. Мастью ты точно в нее. Она тоже серебряная. Очень красивая, маленькая, тонкая, как статуэтка. И сильная. А та, ну… женщина, которая тебя вырастила, она какая?
Зверь остался в образе. Удержался. Несколько мгновений балансировал на самом краю, но сумел, шагнул обратно.
Реном фон Гаар. Коронная улыбка, бездна обаяния, веселый цинизм. Скорее, врач, чем солдат, а это накладывает отпечаток.
– Извини, – негромко сказала Лилит, – я просто не знаю, как это, когда мама. У меня всегда был только Отец. читать дальшеКвадратная туша сэра Агара Палестинского легко лавировала между танцующими парами, просачивалась между группками гостей. Рядом с Артуром сэр Агар задержался, оба великана обменялись рукопожатиями. Агар сказал что-то, и синие глаза золотоволосого вперились в Зверя. Задумчиво прищурившись, Артур покачал головой.
Агар заговорил вновь. Зверь вгляделся.
– …очередной фаворит, – разобрал он, – крыса постельная.
– Он больше, чем кажется, – по-прежнему глядя на Зверя ответил Артур.
– Конечно больше, – фыркнул Агар, – девочка ищет проблем на свою очаровательную попку, и найдет. А ты будешь смотреть на это со стороны, так что ли?
– Если он обидит Лилит, я его убью, но… – Артур пожал плечами и отвернулся. Так что продолжения фразы Зверь не "услышал".
А через несколько минут сэр Агар оказался рядом.
И, в общем, никаких трудностей не составило бы сейчас "поработать" с ним, пара улыбок, пара слов – даже в таком взведенном состоянии, Агар поддавался влиянию. Уж что-что, а свои силы Зверь оценивал реально. Как бишь говорил этот носатый: "чародейство". Вот-вот. Оно родимое не подводит.
"Работать" с Агаром было противно.
В том, что он его узнал, Зверь не сомневался. Пейсатый шкаф мог не признать в спутнике Лилит беглого принца, но уж о том, кто будет сопровождать ее на этом балу он знал наверняка.
– Пойдем, – мурлыкнул Жид, подхватывая Лилит под руку, – тебе, наверняка скучно.
– Вы даже не поздоровались с дамой, – может он и был рыцарем, этот сэр Агар, может, он и знал понаслышке, как правильно двигаться, но он обитал в двухмерном пространстве. Плоский, нарисованный человечек. Как все, кто живет на земле.
Лилит по-прежнему стояла рядом со Зверем. А вот Зверь оказался между ней и пейсатым. И нисколечко не смущало Зверя то, что ему приходится смотреть на рыцаря снизу вверх. Привык.
– Что там у тебя? – Агар глянул вниз, куда-то к себе под ноги, – говорящая собачка?
– Говорящий волк, – отрезал Зверь, – вы бы, сэр Агар, либо крестик сняли либо… хм, пейсы постригли.
Лилит булькнула, не удержалась и расхохоталась так, что на них начали оглядываться.
– Ах ты, упыреныш…
– Госпожа предпочла сегодня мое общество, – перебил Зверь, – приятно было познакомиться, сэр.
Трехмерность. Гулкая синева. Просветы облаков. Медлительная, почти неподвижная туша противника…
Стоп, Зверь, это не бой. Ты на земле, парень.
Агар остался позади. Горячие губы Лилит щекотали ухо:
– Ты – супер, Реном. Супер! Я тебя обожаю!
– Я ж тебя в куски порву, мальчик, – сказали в затылок, – прямо сейчас.
– Здесь? – Зверь обернулся.
– Снаружи, – ответил Агар, – выбирай оружие, Маугли. Сейчас же.
– Вертолеты, – Зверь обезоруживающе улыбнулся, – как вам понравится обрезание лопастями?
– На нас смотрит твой дедушка, – пейсатый задумчиво оглядел зал, – могу поспорить, ему будет интересно…
– Агасфер, – незнакомым голосом произнесла Лилит, – ты, кажется, увлекся, – пламя, адская бездна в безумных черных глазах, – Не смей расстраивать меня, проклятый, или я напомню Ему о проклятье.
– Заступница, – процедил Агар.
Зверь, в полном и окончательном обалдении смотрел на него, и пытался сам себя убедить в том, что ослышался. Как сказала Лилит? Агасфер?
– Лавры Мариам покоя не дают. Хочешь, чтобы любили тебя? Так я тебя люблю, я, понимаешь. А этот – он не умеет. Не дано ему. Не да-но. Не веришь, спроси у Сына Утра. Этот щенок, даже в Семье – выродок. Тем и ценен.
Не дожидаясь ответа, Агар… Агасфер? развернулся и пошел через зал, раздвигая встречных плечами.
– Это правда? – спросила Лилит.
– Правда.
– Так ты поэтому… эстетство, да? Красивая картина, красивая женщина, красивая машина…
– Машины в другом списке, – поправил Зверь, – там внешность не главное.
– Выродок, – повторила она, – тем и ценен. Нет, не верю. Даже Дрегор умел любить.
– Потому и погиб, – Зверь улыбнулся, – а я не умею. И ошибок его не повторю.
– Выродок.
– К вашим услугам.
– Убери полог, – ноздри ее гневно раздувались, взгляд стал требовательным и… да, осмысленным. Это пугало, – убери полог, немедленно. Сейчас. Здесь.
– Уверена? – спросил он, больше всего на свете боясь, что сейчас Лилит отвернется и просто уйдет. А она уйдет. Когда не останется тайн. Правда –довольно гадкая штука.
– Убери. Пожалуйста!
Он пожал плечами. И снял защиту.
И едва успел подхватить Лилит, которая, охнув, качнулась, не устояв на высоченных каблуках.
Она была прекрасна. Она была действительно прекрасна. Совершенна. В настоящем совершенстве должен быть какой-нибудь изъян, неровность, щербинка, за которую цепляется душа и, в мучительном восторге, не может сразу сорваться с этого крючка.
И не сразу не может.
Ее глаза, удлиненные к вискам, огромные и сумасшедшие.
Щербинка. Эта женщина безумна. Она прекрасна и в душе у нее хаос, и отвести от нее взгляд нет ни сил, ни желания.
Щербинка. За которую цепляется душа. Зацепилась. И нужно сорваться, с кровью, с болью, но сорваться обязательно. Потому что нельзя так, нельзя и все. Не его. Не ему. Не для таких, как он.
Лилит. Владычица. В глазах ее огненная бездна. Она сама – огонь. Она… Она прекрасна.
Мигает огонек перегрузки системы.
Недостаточно данных для анализа. Недостаточно. Программе не с чем сравнить полученную информацию, тем более, что ее и информацией-то не назовешь.
– Уведи меня отсюда, – шептала она, – уведи меня, пожалуйста. Мальчик. Чудо мое серебряное. Какой же ты, все-таки, глупый! читать дальше– Кто она? – спросила Сойка.
– Не важно, – ответил Зверь.
Сойка кивнула и выпрыгнула из салона.
Тут же сунулась головой с другой стороны, чмокнула в щеку:
– Сделай их. Ты – Вантала.
– Я Эрих, – жалобно сказал Зверь.
– Ты – лучший, – Сойка по-разбойничьи свистнула. И Стая поддержала ее воем, рычанием, безумной какофонией автомобильных гудков и ревущих моторов.
Карл тихонечко потрюхал на стартовую площадку.
Большие гонки. Раз в десять циклов. Что-то вроде "водяного перемирия" у режущих друг друга банд, что-то вроде моратория у грызущих друг друга политиков, что-то вроде примирения у демонов и христиан.
Большие гонки.
Спятившая еще в мозгах топографов трасса, бешеный червяк, гремучка, цапнувшая себя за хвост и подавившаяся погремушкой. Зубы разжать не может, сотрясается в судорогах кашля, корчится над пропастями, проползает впритирочку к отвесным скалам, прыгает через мосты.
Она меняется, эта трасса. Меняется, как многое здесь, в нижних землях Ифэрэнн. Она в одном постоянна – в безумии. Ее нельзя изучить. К ней нельзя привыкнуть. Ее можно лишь полюбить, так же, как любишь небо, машину… и женщину.
"Кто она?"
Суккуба, демоница, человек, огонь, госпожа, рабыня. Имя ей Лилит. Имя ей – любовь.
Но Сойке вовсе незачем знать об этом. Хотя бы потому, что Стае ничего не известно о Вантале. Ничего. Кроме имени. Да и его они предпочитают не помнить.
Волки. Готовые убивать и умирать. Зачем они? Да ни зачем. Они просто есть, и с ними легко. И сейчас они счастливы, потому что хозяин, наконец-то, вспомнил о них.
– Эй, в пылесосе, – кто-то гибкий, худощавый, коричнево-смуглый склонился, заглядывая внутрь, – привет!
– Привет, красавчик, – Зверь выглянул, узрел рядом с Карлом ненормально-алую, блестящую, низко посаженную "комету", – любишь ездить лежа?
– Бегемот, – в открытое окошко просунулась узкая, сильная ладонь. С когтями.
– Эрих, – Зверь ответил на пожатие. Дождался, пока рука исчезнет и открыл дверь: – так вот ты какой, северный олень.
– Так вот ты какой, Одинокий Волк, – в тон ему мурлыкнул демон, – рычит твоя Стая, ажник на дерьмо исходит. Лю-юбят. Можно поглядеть? – он кивнул на Карла.
– Погляди, – разрешил Зверь.
Бегемот пошел вокруг джипа, оглядывая его со всех сторон, приседая, и поднимаясь на цыпочки. Здоровущий котяра, бродит, дрожит хвостом от возбуждения, дерет землю когтями. Интересно ему.
Ассоциации, оставшиеся еще из детства. Ох, Михаил Афанасьевич, где-то вы сейчас? Да уж не здесь, наверное.
– Пылесос, – подытожил Бегемот, – хитер ты, брат-волчара.
– Не хитрее тебя.
– Это уж точно, – демон поджал губы, разглядывая Зверя. Слава богу, хоть он не возвышался колокольней, – не подумай, что я тебя нервирую перед стартом, но Агар растрепался. Кому надо. И кому не надо тоже.
– Сука.
– А то! Наш человек. Не грейся, Волк, ему просто надо, чтобы ты отсюда убрался. Ну, ты его здорово достал. – Бегемот хихикнул, – Агар ядом брызжет – давно я его таким не видел. М-да. Либо тебя возьмут родственнички, и коронуют таки по полной программе, либо, что интереснее, ты пойдешь кланяться Агасферу в ножки, и просить его открыть портал. Пойдешь?
Зверь молчал. Думал.
– Лучше пойди, – посоветовал Бегемот, – лизнешь в пятку, не переломишься. Все лучше, чем когда душу наждаком соскребают. Это, между прочим, больно.
– Да?
– Уж я то знаю, – он на мгновение стал серьезным, развеселый демон-шутник, – ты летать разучишься, Волк. Станешь Темным Владыкой и навсегда разучишься летать. Потеряешь небо. Как мы. Нужна тебе такая вечность?
– Минутная готовность! – проревело из динамиков, – объявляется минутная готовность!
– Твой добрый дедушка спешит сюда со всех ног, – Бегемот хихикнул еще раз, – долго будет добираться, сын Дракона. Погоняться мы успеем. А там уж, гляди, у тебя другие гонки начнутся.
Трасса летит навстречу взбесившимся удавом, мечется, пытаясь выпрыгнуть из под колес, швыряет пылью в стекло, каменной крошкой, обрушивает валуны с отвесных стен.
Трасса. Ровно рычит мотор. Ровно бьется сердце. Только улыбка, как не прогоняй, растягивает губы. Это не небо, но это похоже на полет.
Алая "комета" все ближе. Мечется, юлит, пытается оторваться. Ха! Маленькая смешная девчонка. Маленький смешной демон за рулем.
В арсенале у Бегемота было все, начиная с чернильной завесы и заканчивая шипастыми досками под колеса. В арсенале у Бегемота были мины и гранаты, противотанковые надолбы, огнеметы и картечь. Шулер и шутник. Этот парень многое мог себе позволить.
Зверь обошел его на участке горного серпантина. Карл с ревом взлетел по вертикальной стене, едва не чиркнув бортом по алой крыше "кометы, прыгнул вперед, перевернулся по продольной оси и упал на колеса, и помчался дальше, вперед, разбрызгивая фонтаны камешков над зубастым краем пропасти.
Трасса впереди была чиста. Чиста и покорна. И Карл летел над ней, по ней, по асфальту и гравию, по брусчатке и деревянным мостовым, по ямам и колдобинам, по оскаленным зевам обрушенных мостов.
Где-то далеко выл от злости и восторга Бегемот.
Маленький, смешной демон.читать дальше– Я хренею с тебя, брат-волчара!
"Комета" примчалась к финишу через минуту после Карла. Остальные отстали безнадежно, и ждать их не имело смысла.
– Я хренею с тебя, ты, долбаный летун! С тебя и твоего пылесоса.
Вокруг были люди, вокруг шумели, орали просто, ревели машины, надрывались динамики. Зверь не видел и не слышал ничего. Отсеивал. Отсекал привычно. Оглядывался, разыскивая…
– Он близко уже, – Бегемот нервно принюхался, – все. Беги, Волк. К Агару беги. Нельзя тебе под корону, понял? Я себе хвост отъем, если Семья до тебя доберется. Дом его по трассе 120-С, шестидесятый километр, там своротка – не промахнись.
И, пригнувшись к уже захлопнутой двери, глядя восторженными глазами поверх стекла:
– Ты сам не знаешь, на что способен, брат-волчара. Возвращайся в небо, сын Крылатого, ты создан летать… Ну, ехай! Пора.
Разбрызгивая вопли динамиков, разрывая воздух вокруг, Карл прыгнул с места. И понесся, оставляя позади изумленную толпу, радостно скалящегося Бегемота, влюбленную Стаю.
Вперед. На поверхность. Подальше от Нижних земель. Там, наверху, под каким-никаким, а небом, достать Зверя будет нелегко.
Не успел он совсем немного. Свет уже забрезжил впереди, свет черного солнца на белом небе, когда высокая, широкоплечая фигура возникла на дороге – четко очерченный силуэт на фоне неба. Театрально распахнулся черный с алым подбоем плащ. И мотор заглох.
Зверь ударил по тормозам, его рвануло вперед так, что затрещали кости под ремнями. Карл пошел юзом, корму занесло и джип замер, едва не уткнувшись носом в кювет.
– Побегал и хватит, – мирно сказал Влад Дракон, – вылезай, пойдем домой.
– Щаз, – заблокировав дверь (сам понимал, что это смешно, но – рефлекс), Зверь тестировал организм машины. Что, черт побери… М-мать. Нет. Не бывает такого. Просто не бывает, и все. Двигателя не было. То есть, совсем. Рассыпался в пыль… не бывает? А серенькая пыльца вместо аккумуляторов? Тогда тоже думал, что не бывает. Когда думать смог. Когда добрый Теодор, вместо того, чтобы добить, откачал и дышать научил заново. Повезло еще, что старый хрыч треснул по машине, а не по тебе.
По машине. По Карлу.
– Суки вы все, – бросил Зверь сквозь стекло. И сосредоточился, включаясь в системы джипа. Нужно было замкнуть на себе каждую мышцу, каждую связочку, каждый железный нерв автомобиля. На себе. Одна душа на двоих.
Лобовое стекло рассыпалось в мелкую крошку. Противно заныли зубы.
Ну же, Карл, малыш, просыпайся, сволочь. Карл!!! Хозяина сейчас в куски порвут.
Со стоном вышла из пазов правая дверь. Зверь сам застонал сквозь зубы. Больно как… Связки – по живому.
КАРЛ!!!
Вырванная с мясом дверь пролетела над крышей и упала посреди полосы с лязгающим звяканьем.
– Именно что, в куски, – спокойно согласился Влад, – я, внучек, страсть как не люблю строптивцев.
Скрежетнула, сминаясь, крышка капота.
– Ты, что, рехнулся?! – с легким хлопком Эйтлиайн возник из пустоты, – ты что творишь, отец?!
– Учу послушанию, – скрипуче сообщил Влад, продолжая взглядом превращать металл в жеваную бумагу.
– Прекрати.
– Изыди, Змей. Ты не умеешь призвать к порядку собственного сына…
– Отец. Уймись.
– Не мешай мне.
– Я прошу тебя, сын Дракона, – в правой руке Змея длинная, тонкая, серебристая сабля. В левой – широкий кинжал. И острие сабли упирается в горло Влада, – я, Змей, Жемчужный Господин, Тот, Чьи Крылья Простерты Над Мирами, прошу тебя, отец, за моего сына. И лучше тебе выполнить мою просьбу.
Карл дернулся, сдал назад, выбираясь из кювета. И Зверь рванул от страшной Семейки во все колеса, не оглядываясь, вжав голову в плечи и мечтая о том, чтобы у джипа выросли крылья.
И вместо сердца пламенный мотор.
Сейчас все было наоборот, вместо мотора – одно на двоих человеческое сердце. Пятно света растет впереди. И черный круг солнца. Вот оно, счастье! Белое небо и черное солнце на нем. Свобода! Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Хоть бы они поубивали там друг друга, что ли! Сто двадцатая трасса, шестидесятый километр. Там своротка.
Все суки! Все!
…все суки.
Дом у Агара был роскошный. Не дом – замок. Шесть этажей, башенки, крыша со смотровой площадкой. Интерьеры, призванные поражать воображение. Посреди одного из этих самых интерьеров Агар и возвышался. Курил, стряхивая пепел на ковер. Разглядывал Зверя с брезгливым интересом.
– Скучно с тобой, упыреныш, – сказал он, наконец, – уж до того скучно. Гордости в тебе нет. Силы – ни вот на столечко, – Агар отмерил кончик ногтя, – тебя узлом завязывать можно, тройным морским – не сломаешься. Скользишь да гнешься. Может пальцы тебе переломать?
– И что?
– Да ничего. В том-то и дело. Арчи на твоем месте давно бы глотку перервал, мне или себе – уж как выйдет. Говорил же я ей, что ты не умеешь любить. Да, кстати, – он затянулся, выпустил дым через ноздри, – сколько раз ты с ней спал?
Зверь улыбнулся. Ему было противно.
– Ни разу.
– Врешь, – мгновенно среагировал Агасфер. Всмотрелся внимательнее: – Хм, нет, не врешь. Ты, что, совсем дурак? Какого ж хрена тогда ты все это замутил?
Дурацкий вопрос. У всех комплексы, а уж у бессмертного выкреста их должно быть выше головы.
– Перепутал суккубу с Богородицей, – хмыкнул Агар, – ну, кретин! Молиться можно на Мариам, упыреныш, а Лилит надо трахать, понял? Тра-хать. Она другой любви не знает, и знать не хочет. Это ж огонь! Лава! Извержение вулкана. Пожар в степи.
– И напалм в городе, – пробормотал Зверь, стараясь не рассмеяться. Еще очень хотелось дать Агару по морде.
– Точно, – тот словно бы даже подобрел, – хоть что-то ты понял. Ладно, Маугли, помни мою доброту. Портал тебе будет. По четырнадцатому шоссе, от столицы на север. Свернешь на третьем перекрестке. До входа на Нижние земли доберешься, я там, в валунах портал открою. Пшел вон!
И Зверь пошел.
Не он вел Карла – Карл(Новая машина) вез его. По-прежнему единый организм – человек и машина. Сил хватало. Сил в избытке было. Закрыв глаза, Зверь лежал на заднем сиденье, слушал, как бьется сердце, как шуршит дорога под армированными колесами, как сигналят, проносясь мимо, встречные автомобили.
Машина-призрак. Джип без водителя, бесшумно несущийся по-над лентой шоссе. Скорость… Зверь прикинул "на глаз" – почти четыреста. Не так уж много. Хотя, конечно, не здесь. Это в Песках нормально. Или на гонках. А на обычной дороге явный перебор.
Тошно-то как! И больно, блин. Болит оторванная дверь. Ноет смятый, как бумага, металл. Фантомная боль в разбитом лобовом стекле. И пустота вместо сердца.
Бежать отсюда. Бежать. Как это сказала Лилит: "юный и смелый". Как Артур, пока его не сломали. "Сломанный" Артур – карающий ангел с глазами цвета яростного неба. Всем бы так ломаться. Куда там. Некоторые не ломаются. Скользят и гнутся. Узлом завязывать можно. Тройным морским.
Можно.
Завязывали.
Все суки.
Незадолго до нужной своротки, Зверь перебрался-таки за руль, добавил скорости и погнал Карла ко входу в Нижние земли.
Быстрее. Быстрее. Скользкий, гибкий, стремный упырь. Ха! Не умеет любить людей, ну и что? Зато умеет летать. И машины любят его. И эта дорога отдается им с Карлом, не за деньги – по любви, добровольно и радостно.
Все так же бесшумно – чему шуметь-то, двигатель накрылся – Карл, как сноровистый ослик, перебрался через россыпи валунов. Зверь огляделся. Ага. Вот оно – воздух рябит и мерцает, еще чуть-чуть и запляшет перед глазами марево миража: дорога, однополосное шоссе с россыпью звезд на обочинах. Дорога.
Зверь забрался на сиденье с ногами. Уперся подбородком в колени. Сидел тихий, задумчивый. Смотрел на портал.
– Дурак, – сказал себе грустно.
И Карл, кормой вперед, потрюхал обратно к пещерам.читать дальшеОн нашел Лилит у себя дома.
Перед этим заехал в мастерскую, и четыре часа возился с Карлом под охи и ахи Богомола, который взялся быть на подхвате и, чего уж там, действительно оказался полезным.
Про победу в Больших гонках знали, кажется, уже все. И то сказать, времени-то прошло немало. Пока добирался до Агара. Пока… м-мать.
Скользишь и гнешься
Да пока вернулся в Столицу.
Зато из "Драйва" Карл вылетел, как молоденький. Его, конечно, до ума еще доводить и доводить, чтобы прежняя прыть вернулась, но так, все-таки, лучше, чем тот труп автомобиля, на котором Зверь явился в мастерскую.
Ладно хоть, никто ни о чем не спрашивал. Этому они уже научились. Меньше знаешь – крепче спишь. Так-то вот, господа-слесари.
Оставил Карла в гараже. Поднялся домой. В перевернутую кверху дном квартиру.
Здесь были. Искали. Его искали, это понятно. А еще что? Да черт их разберет… угу, здесь и вправду больше некому. Что ж, устроили обыск по всем правилам, ничего, надо полагать, не нашли, может быть, понаставили "клопов". Не знают, дураки, что "клопы" здесь за пять минут встают на сторону идеологического противника.
Прибираться потом. Если время останется. Сейчас всех мыслей было – под душ, а потом – спать. Даже о ней не думалось. А что тут, собственно, думать? Сбежал, так сбежал. Женщины здорово не любят, когда их обменивают на жизнь и безопасность. Правильно, в общем-то, делают.
Она сидела у него в спальне, пила кофе из большой чашки и разглядывала папку с набросками. Так они и соскользнули на пол – сначала листы ватмана, этакий листопад, медленный цветной и шелестящий, за ними – светло-серая папка, а сверху, разливая черный, ароматный кофе – фарфоровая чашка.
Белая.
Безумные, диковатого разреза сияющие глаза.
– Глупый, – шептала она, плакала и смеялась, и целовала его, а губы у нее от слез были соленые, – глупый, глупый, что же ты наделал, мальчик мой, серебряный мой Волчонок, что же ты натворил? Зачем ты вернулся, хороший мой, любимый мой, глупый мой мальчик, зачем ты вернулся, почему не ушел? Зачем?
Это было похоже на небо. Звонкое, светлое, невероятное. Жаркое и нежное, упругое, податливое, покорное, бешеное. Вверх, вверх, вверх, тонкие струны натянулись и звенят, звенят в унисон, в ровно-изломанном ритме.
Это было…
Изматывающее, совершенное и опустошающее счастье.
– Великая Тьма, – прошептал Зверь, приходя в себя, – неужели так бывает?
– Почти никогда, – чуть слышно ответила Лилит, перекатила голову по подушке, глянула на него одним глазом, – какой ты Волчонок? Ты – Волк. Никуда я тебя не отпущу.
И, в подтверждение собственных слов, прижалась, обхватила ногами, рукой, уложила голову на плечо:
– Зверь мой серебряный…
"Бред какой, – Зверь смотрел на нее, улыбался, гладил осторожно черные, душистые волосы, – Лилит. Госпожа моя. Демоница и человек. Ангел. Суккуба. В этой конуре, в перевернутой вверх дном барсучьей норе…"
– В волчьей, – невнятно поправила Лилит, – ткнулась макушкой, ты гладь, мол, гладь, не отвлекайся, – в волчьей норе. Мне нравится. Твоя госпожа, да? Ангел и суккуба? Я соткана из противоречий, правда ведь?
– Да.
– Я лучше всех?
– Это уж точно.
– Кто ты сейчас? – она вывернулась из-под руки, заглянула в лицо, – я тебя такого не знаю. Кто ты? Как тебя зовут?
– Олег, – сказал Зверь неожиданно для себя самого.
– Ольжех, – повторила Лилит. Нахмурилась и старательно выговорила: – Ольег… Олег, да? Да. Странное имя. Красивое. Это ты? Или маска?
– Не знаю, – Зверь отвел глаза,– я, правда, не знаю.
– Волчонок, – мстительно шепнула она, – кусачий. Совсем еще глупый.
А утром Лилит, госпожа здешних земель, сидела на кухне, одетая в рубашку Зверя, трескала омлет, намазывала маслом свежие слойки и мстительно фыркала в ответ на тихое попискивание своего телефона. Она вообще собиралась его утопить, но Зверь заступился.
– Ищут, гады, – шипела Лилит, с набитым ртом, – ни дня без меня прожить не могут. Ты так и не надумал?
– И не надумаю. Еще не хватало мне за твоей спиной прятаться. Я вывернусь, об этом не беспокойся.
– Они тебя потеряли, – кивнула Лилит, – Бегемоту спасибо скажи. И отцу своему. Хотя, нет, лучше не говори. Бегемоту такой звезды дали, что он сдаст тебя сразу, как увидит. А Змею Влад сейчас мозги вправляет, – она вздохнула, – жалко мальчика. Он в Семейке самый приличный.
Потом она долго стояла у окна, царапала пальцем подоконник, смотрела вниз, на широкую улицу.
А Зверь смотрел на нее. И разрывался между исключающими друг друга, но равно счастливыми чувствами. Она – здесь. И поверить в это нельзя, и не верить нельзя, не бывает так, но ведь вот она. Лилит. Настоящая. И хочется на колени упасть, целовать ее руки, благодарить, не умея высказать свое счастье, благодарить за то, что она есть. И хочется утешить ее, беззащитную сейчас, и потерянную, и сказать ей, что все будет хорошо. Теперь уже точно все будет хорошо.
Она обернулась. Улыбнулась. Но улыбка тут же погасла. Недоверие и надежда в сумасшедших, страшных глазах:
– Я правда всегда смогу тебя отыскать?
– Правда.
– Даже под маской?
– Ты знаешь имя.
– Да, – Лилит наконец-то распахнула оконные створки, обернулась, – я ведь приду.
– Надеюсь, – честно сказал Зверь.
– Поцелуй меня…
И прямо в его руках тело ее выгнулось, обдавая жаром, вспыхнул воздух. Огненная птица вырвалась в белое небо. И растаяла там.
Зверь покачал головой, глядя на забытый на столе мобильник. Прошел в свою комнату, сгреб с пола залитые кофе наброски и сунул их, вместе с папкой в утилизатор.
Жизнь, чтоб ей, чертовски интересная штука.
@темы:
Зверь